Нам остаётся судить об этих людях, только по небольшим остаткам летописи тех лет, бережно записанных известным сказателем Хайтэем. Государство существовало на территории дальнего востока, 7-9 век. Я предлогаю ознакомится с моими комментариями после каждого трактата поэта КАМЕННОГО века.
1
Мой старинный дружок предал меня.
Что ж, видно, был я ему малонадежным другом.
Уже давным-давно не получаю вестей от него,
Я стал для него надменным забвеньем.
СРАЗУ СТАНОВИТСЯ ЯСНО ЧТО ГОВОРИЛИ ТОГДА ПО РУССКИ, А ТОЧНЕЕ НА СЛАВЯНСКОМ ЯЗЫКЕ, ЧТО ЗНАЧИТЕЛЬНО ОБЛЕГЧАЕТ ПОНИМАНИЕ МИРОВОСПРИЯТИЕ ПОТОМКОВ РАСЫ ВЕЛИКОЙ И РОДА НЕБЕСНОГО.
Там, на вершине высокой горы Алинь
Не восходит луна, сторонится лачуги моей.
Он стал чиновником важным в столице
И предал наш уговор юности скудной.
ТУТ МЫ ВИДИМ ЧТО НАЗВАНИЕ ХРЕБТА СИХОТЕ АЛИНЬ БЕРЕТ СВОЕ НАЧАЛО ОТ НАЗВАНИЯ ОДНОЙ ГОРЫ, И МОЖЕТ ОЗНАЧАТЬ ЧТО ХРЕБЕТ ЭТО ДЛИННЫЙ АЛИНЬ, СИХОТЕ ЭТО НЕ ЧТО ИНОЕ КАК ХРЕБЕТ ГОРООБРАЗОВАНИЯ. А ТАК КАК ЛЮДИ ЖИЛИ С ЗАПАДНОЙ СТОРОНЫ ХРЕБТА, ЛУНА ДЛЯ НИХ БУДЕТ ВСХОДИТЬ ИЗ ЗА ГОР, ЧТО ДОКАЗЫВАЕТ ЧТО АВТОР ГОВОРИТ ПРАВДУ.
Слышал я поутру, как дорогой паланкин,
Разгоняя визгливых собак в подворотни,
По мостовой проехал поспешно и громогласно
С каким-то вельможей столичным.
ТУТ НАМ СТАНОВИТСЯ ЯСНО ЧТО 1200ЛЕТ НАЗАД У НАС КАЖДАЯ ПОДВОРОТНЯ
БЫЛА ВЫЛОЖЕННАЯ КАМЕННОЙ БРУСЧАТКОЙ.
Я выглянул вслед, а в небе рассветном
Одинокий журавль оторвался от стаи.
Я помню тот уговор на развилке дорог:
Поэзии достойно служить до смертного вздоха.
2
Варвары стоят у врат северной столицы,
Одной из пяти обширного нашего царства.
Беда грозит не роскоши столичных дворцов,
А славным песням, что слагают поэты.
ЗДЕСЬ ПОЭТ НАМ НАМЕКАЕТ ЧТО ЧТО НЕ ЦЕННОСТИ БУДУТ ИЗНИЧТОЖЕНЫ ПОСЛЕ ТОГО КАК ВРАГ ПОБЕДИТ, А ИЗНИЧТОЖАТ КУЛЬТУРУ.
Я призываю: пролетающим ржанкам
Печальные и радостные песни хороводом пропеть.
Пусть сохранятся мелодии в их песнопеньях!
Вы слышите их, потомки нашего царства?
ТУТ НАШ С ВАМИ ПРЕДОК ОБРАЩАЕТСЯ К СВОИМ ПОТОМКАМ, С ПРОСЬБОЙ СОХРАНИТЬ ПАМЯТЬ НАВСЕГДА ИСЧЕЗНУВШЕГО НАРОДА. ХОРОВОДЫ ГОВОРЯТ О ТОМ ЧТО ЖИЛИ ОНИ ПО ВЕДИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ.
3
На ветках ивы голубые сороки нависли.
Будто лодчонки гонит листья по зыби озерной.
Кто наседает на весла? Он пьян или весел?
Жизнь моя отплывает к иным берегам...
ГОЛУБАЯ СОРОКА ТЕРРИТОРИАЛЬНО ПРОЖИВАЕТ ТОЛЬКО НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ,
4
Полыхают красные стяги на мачтах, будто факелы.
Увижу ли Абрикосовый храм и залив Трепанга?
Вернуться ль живым из странствий заморских?
На посольском фрегате уплываем к землям Ямато.
ТУТ МОЖНО ТОЛЬКО ВОСХИЩАТЬСЯ И АБРИКОСОВЫМ ХРАМОМ, И ПОСОЛЬСКИЙ ФРЕГАТ.
Страна, что славится песнями древних Богов,
Услышит ли песни нашего Поморского царства?
Тревожны границы киданьских степей.
Им ведомо только волчий вой и ржанье кобыл.
ТУТ ПОНЯТНО ЧТО ПОСОЛ ХОЧЕТ ПОПРОСИТЬ ПОМОЩИ У ДРУЖЕСТВЕННОЙ ЯПОНИИ,
Что, если сбросит волна в морские долины,
Как посланник Кэнсоку сбросил за борт корабля
Супругу, младенца, студента китайского Ко,
И женоподобного священника Юхосаку?
Страшно мне, но виду я не подам, и креплюсь.
Коль достигну берегов Ямато, прославлю песни Бохая.
Так я думал когда-то и долг свой, должно быть, исполнил.
А теперь собираю травы, что выброшены морем...
5
Я вышел за ограду селенья,
стражника встретил.
Я знал его с малых лет,
он мальчиком бегал с ватагой
других деревенских ребят.
Он совсем меня не узнал,
строгий стоял у ворот на посту
и щурился на закатное солнце.
Я гордился его красотой,
Защитники есть в нашем царстве.
Но кто я был для него?
Просто старик, идущий куда-то
Без надобности всякой.
Что заботы мои, стариковские?
6
Старая ива в овраге, пригодится для посоха.
Смотрю на нее, и жалею о жизни своей одинокой.
А кому сгодится она? Плакальщиц нет у неё.
Да и зачем сокрушаться над сломанным деревом?
Я ведь не воин погибший. И всё же досадно...
7
В селении Ян, что в Южной бухте стоит,
Глубоководная рыба пошла в верховья реки.
Мокэ и кидане, мужчины и женщины,
Радостно вышли оравой на лов с острогами.
Не отстают от них и мальчата,
Стоят по пояс в холодной стремнине.
Из ив заостренными кольями метят
В рыбьи хребты, что на горы наши похожи.
А что за горами? Враги или друзья?
Пока поэты одаривают друг друга стихами,
Будет спокойно селянам трудиться в полях
По обе стороны гор, таких величавых!
8
"Ты говоришь, что река Ляо-шуй широка,
Но что значит она в сравнении с великим Янцзы?
Что значит народонаселение в Гаоли
В сравнении с царством Чень?"
Ратники Гао, Чжан, Ян, Доу, У, Ли -
Имена великих князей, славных богатством.
Рабов, танцовщиц и наложниц не счесть во дворцах.
Но им не сравняться с Бохай цзю-ваном!
И что моя песня до песен Срединного царства?
Персиковый ручей не протекает в наших пределах.
Однако у лачуги своей пять деревцев ивы взлелею
Своими руками, что кисть уже едва ли удержат.
Их шелест осенний пусть будет милей, благодатней
Песен моих неказистых отдалённым прохожим.
Их имена не известны и, должно быть, звуков чужого наречья.
Как угадать, в ком отзовётся песня моя?
9
Бессемейный неженатый мужчина -
Это достойно для звания поэта.
Ревнивы женщины в царстве Бохая.
А те, что не ревнуют, разве то жёны?
У них по десять шпионов тенью ходят
За каждым шагом дорогого супруга.
За мной же следит одна только тень
Да посох ещё из ивы той корявой,
Что путником брошен в ров крепостной...
10
Похлёбку из водорослей свежих
и нежных розовых моллюсков
Предложила мне как-то
хозяйка лачуги рыбацкой.
Ветры колышут тонкие стены,
и волны подмывает настил у порога.
Я стар уже, чтоб сгодиться для мужа,
и для свитков очень тяжелых
не найдётся здесь ниши глубокой.
Хотя похлёбка так хороша!
Что я, учёный старый бедняк,
лишь песней неумелой утешу.
Она тоже споёт мне про ржанок,
что гуляют на отмели моря.
Когда горько, ноги в обносках сами
приводят сюда за утешеньем.
11
Если есть в государстве
чиновник вельможный,
это значит, что будет порядок
для подданных царства.
Знавал я наряды
всякой придворной знати.
Смотрю на обноски свои
и воспоминаю, как менял я наряды.
В одеждах цвета фиалки
с дощечкой из слоновой кости
для записей важных
и золотой рыбкой
на яшмовом поясе - это чиновники
трёх первых рангов.
Чиновники четвёртого
и чиновники пятого рангов
облачаются в одежду малинового цвета,
носят дощечку для записей государя
и серебряную рыбку на поясе.
Чиновникам шестого
и чиновникам седьмого рангов
позволяется входить во дворец в одеждах
только светло-рдяного цвета,
а чиновники седьмого ранга -
в одеждах изумрудных тонов.
Ничто не делается в царстве
Без утверждения кэ-ду <...>
12
Хозяйка рыбацкой лачуги
прислала сына-подростка с бобами.
Мы чертили с ним китайские знаки,
похожие на лапки крикливых ржанок.
Он был охотлив к учёности.
Всё, что помнил о дворцах Шан-цзина,
я рассказал всё по порядку, как помнил,
сыну простой рыбачки.
Великий кэ-ду Да Цзо-жун
собиратель обширных земель
от китайских земель на Ляодуне
до восточных берегов Поморья,
от государства Силла
до степей ныне враждебных киданей.
Вот как раскинулось царство народов мохэ,
рыбаков, умельцев, стрельцов.
13
Сказывала легенду рыбачка Амуча,
Как в лачуге одной жила бедовая голова,
Отдельно от туловища мужчины,
Среди шкур на полатях лежала.
Так жила голова много вёсен печальных,
Прошло много зим, прошло много лет,
Пока однажды к жилищу старой вдовицы
Не прискакала степная кобыла.
Кругами гарцуя, вбежала она за порог,
И став пред головой, громогласно заржала.
Голова покачнулась, открыла глаза, чёрные как уголь,
Покатилась вниз по полатям,
И свалилась прямо на спину дикой кобылы.
Заржала кобыла испуганно и тотчас умчалась
Вниз по Большой реке, через леса и долы
До жилища шаманки Амфуди-Амуча.
Приказала шаманка: "Брось голову в озеро,
Чтобы та превратилась в мужчину!"
Однако голову поглотили воды, и тогда
Шаманка обернулась уточкой и вслед поплыла...
Так злой дух стал красавцем юным Марго...
14
Рыбачка Амуча, нанизывая рыбу на прутья,
рассказала о том, как в начале света
жили три человека: Шанвай, Шанкоа, Шанка.
Однажды эти три человека
Послали трёх лебедей нырять, чтобы
достать для Земли камней и песка.
Птицы нырнули на дно и не вынырнули,
семь дней провели они под водой.
....................................................................
15
Когда потрошили трепанга,
я сказал сыну рыбачки: запомни
города нашего царства Поморья:
главный из них столица Лун-цзюань-фу.
Подчиняются ей города Лун, Ху и Бо,
что в сотнях ли от неё отстоят.
Далее, если скакать в южную сторону,
то будет вторая столица.
Имя этой столицы Чжун-цзин,
шесть градов подчиняются ей:
Лоу, Сянь, Те, Дан, Юн, Син.
Восточной столицей, по счёту третьей,
называется город Лун-цзин:
четыре города подчиняются этой столице.
Имя им: Цзинь, Янь, Мо, Хо -
что в древней стране Вэй-мо.
Южной столицей называется
город Нань-цзин, что в древней стране Вэй-мо.
В зависимости от неё стоят
три укреплённых города: Во, Цзинь и Цзяо.
Западная столица именуется Сицзин,
что в древней стране Гао-ли.
Под её крылом стоят четыре города:
Шэнь, Бэй, Фын и Чжэнь.
Когда будешь рыб считать,
называй их именами городов, так и запомнишь!
Всему есть имя своё, как у тебя.
А без имени тебя не вспомнит Будда.
16
Стражников городских перекличка
Разбудила меня на рассвете.
Куст азалии розовел, будто облако спящее.
Душа моя скоро ли вслед поплывёт?
Сон мой некрепкий с думою горькой,
Как дым от травы, что жгут солевары
На побережье в устье реки Янъчихэ,
Чем обернётся - птицей парящей, облаком спящим?
17
Владелец корчмы
из уезда Шуайбинь,
Угостил меня
черемшою толчёной и брагой.
Сын его старший, Чжао,
был возраста возмужания.
Буду учить письменам
за доу хмельного вина.
18
Уточка-селезень крылья полощет,
В проточной воде, самозабвенно пёрышки чистит.
Так тщательно прихорашивается перед подругой,
Что мне и неловко за свой неопрятный наряд.
Умывается пылью воробей на развилке дорог,
В след от копыта нырнёт с головой и крылья встряхнёт.
И кажется мне, будто это только что конь проскакал.
Вспоминаю прошлого ратников славных следы...
19
В ристалище вод полноводной реки,
За руки взявшись, вошли с тобою с замиранием сердца.
Лососи бились о ноги наши и нежно ласкались.
Их гибель вскоре станет надёжным залогом любви.
На камне широком и солнцем согретом
Распластались, как ящерки, уставшие сражаться.
Одежды и волосы наши сушили,
Запрокинув головы в проплывающие облака...
20
Был пастухом, бродягой, вельможей,
Но кто я на самом деле в этой жизни ничтожной?
Рядился в одежды лиловые и чёрную рясу -
Всеми путями прошёл, но в ком моё сердце забьётся?
Будто на перекличке стражников перебираю имена.
Все хороши, но имени своего никак не узнаю.
Хожу по окраинам города и вопрошаю встречных:
"Вы помните меня, молва обо мне жива ли?"
Душа моя, кто ты? Дух голодный? Демон-асура? Или архат?
Я человек на развилке шести дорог,
Будто кость обглоданная, брошенная за порог
Бродячей своре собак - нет ни имени у меня, ни славы...
Комментариев нет:
Отправить комментарий